Крестник Солженицына
Казбеков присел на кровать, стал раскладывать чемодан. Неожиданно
в дверь постучали. Вошел человек в костюме стального цвета,
при синем галстуке. С улыбкой манекена визитер протянул руку:
«Здравствуйте, Сергей Артурович, позвольте представиться –
Эдуард Глебович Молчан, первый помощник капитана…»
- Здравия желаю, а я – Казбеков, начальник радиостанции.
- Это мне известно, еще со вчерашнего дня. Хочу даже привет
вам передать.
- От кого, - насторожился Сергей.
- От Виктора Ивановича…
- Спасибо?!..
- Не буду мешать, обустраивайтесь пока. Времени у нас впереди
предостаточно, целых полгода. Пойду знакомиться с народом…
Сергей ошарашенно глядел в каталог с красивыми пляжными картинками,
потеряв способность соображать. Рановато, выходит, он возрадовался
свободному бытию. Оказывается, вновь, как животное, он оказался
в вольере, с ограничениями в пространстве и времени. Проще
говоря, все зависит теперь от длины поводка, на котором ты
находишься.
Казбеков вспомнил, что пора запускать гирокомпас, как никак
судно на отходе. Он зашел в агрегатную и повернул ручку рубильника
к отметке «Пуск». Завыл гиромотор внутри прибора, стал набирать
обороты, вращаясь в специальной поддерживающей жидкости. Только
через 12 часов он, преодолев все цетробежные и центростремительные
силы, придет в норму. И тогда на шкале гирокомпаса стрелка
точно укажет курс на норд. Ведь так и с человеком бывает,
закрутят его какие-то невидимые силы, возьмут на излом, выбьют
из колеи, заставят вертеться волчком. И нужно время, чтобы
все вернулось на круги своя, и появилась ясность со сторонами
света.
Шальная мысль пришла к Сергею. А что, если устроить вам, дорогие
товарищи Катран и Молчан, фокус–покус. Возьму и сигану в проливе
Зунд за борт. Там до шведского или датского берега рукой подать.
Без бинокля замок Гамлета разглядеть можно. Доплыву кролем
до волнорезов свободной страны. Так, мол, и так, хочу сделать
гуманитарное заявление в адрес отцов европейской демократии.
В СССР меня за чтение книжки Солженицына хотели свободы лишить,
КГБ на короткий фал посадило. Какие вы после этого, господа
шведы и датчане, защитники свободы мысли и слова, если такое
дозволите? А ну-ка, продолжал фантазировать на тесной судовой
койке Казбеков, схлопочите мне политическое убежище, чтобы
я смог без опаски с трудами диссидентов ознакомиться.
Вдруг дверь сотряслась от звуков «семерки» по азбуке Морзе
- «дай-дай-закурить». После этого в каюту ввалились знакомые
Казбекову еще по БМРТ «Пионер Латвии» электромеханик Кучер
и акустик Коновалов, обрадованно загалдев: «О, Серега, снова
вместе в рейс идем? Ну, по этому случаю...» Судя по всему,
акустик Колька уже успел осмотреться в судовой провизионке,
он тут же достал из карманов новенькой спецовки зеленый огурец
и кружок копченой колбасы «Краковская».
- Да тихо вы, горлопаны, - оборвал приятелей Казбеков, - «первый»
же на борту.
- Все о-кей, сами видели, как он свалил на берег. Отход перенесен
на завтра.
Поехал, наверное, на последний инструктаж к своим «ребятам»
на Советский проспект.
Казбеков, облегченно вздохнув, достал из-под стола пятилитровую
банку со спиртом-ректификатом, наполнил три граненых стакана,
чуток разбавил каждый водой: «Тогда, как пишут в протоколе,
совсем другой коленкор». Электромеханический бог, вечный судовой
профорг Кучер загорланил: «Выпьем за Родину! Выпьем за Сталина!
Выпьем и снова нальем…» Колька Коновалов, в свое время оттарабанивший
срочную службу акустиком на атомной подлодке, продолжил: «Прощай,
любимый город, уходим завтра в море…» Казбекову после третьего
тоста стало хорошо и понятно, что, в принципе, русскому человеку
для счастья надо три вещи: хорошая компания, душевный разговор
и свежий воздух из иллюминатора. К тому же палуба под ногами
мягко завибрировала, звякнули стаканы на столе. Где-то внизу
в чреве парохода механики запустили главный двигатель. И все
теперь стало на свои места, каждый с этой минуты действует
по своему штатному расписанию, являясь частью слаженного корабельного
механизма. Морской распорядок жизни всегда был Сергею по душе,
в море он отдыхал от береговой суеты и несуразицы, там Казбеков
становился другим человеком, нежели на земле.
|
Рассказы...