Крестник Солженицына
Выходит, зря ты, Казбеков, возводишь напраслину, то на Юльку,
то на Инессу Щукину, то на продавца магазина в Лас-Пальмасе.
Готов и самого Солженицына заподозрить, сидит, мол, автографы
выписывает советским морякам, а сам микрофотоаппаратом их
щелкает и переправляет по назначению. Может, он раскаялся
втихую перед правительством СССР и прощение себе зарабатывает.
Нет, Казбеков, разборчивей пора быть в связях...
На другой день Казбекову в кадрах почему-то переписали направление
с «Анчара» на «Эврику». Вновь старичок в сером костюмчике
46-го размера, пригласив его в кабинетик, сказал: «Виктор
Иванович ждет вас через полчаса на платформе номер четыре
на Северном вокзале. Всего доброго вам. Вы уж не подведите
нашу организацию...» Когда Казбеков возвращался из конторы
на улице Дмитрия Донского перед обкомом партии дорогу Казбекову
перебежала рыжая белка. Рядом с тротуаром она вскочила на
обросший мохом пенек и безбоязненно наблюдала за ним. Будь
у него орешки, она наверняка взяла бы их с ладони. На душе
у Сергея сразу потеплело от встречи с этим чудом природы,
и небо вновь стало голубым, а солнце – теплым…
Спецотдел имелся и в мореходке, где учился Казбеков на электрорадионавигационном
отделении в 31-й роте. Когда дело на третьем курсе подошло
к открытию загранвизы для выхода на практику в море, он, как
и все, сфотографировался на паспорт моряка, заполнил учетный
листок, анкету, написал подробную автобиографию. А через два
месяца его через командира роты вызвали во второй отдел, дверь
в который была обита жестью-нержавейкой. Надписи на двери
не имелось, но все знали, кто и что там за ней. В мореходке
этот отдел нумеровался вторым.
Начальник отдела в форме капитана первого ранга пригласил
сесть и сразу в лоб спросил: «Что же вы, курсант, искажаете
истину, написали в анкете, что вы и ваши ближайшие родственники
под судом и следствием не были?» У Казбекова все оборвалось
внутри: «Мать честная, дурак, думал не докопаются, на шармачка
хотел проскочить...» Дрожащим голосом Казбеков пролепетал
в ответ: «Я написал все, что знаю...»
- Неужели вам не известно, что ваш отец отбывал срок в якутском
исправительно-трудовом лагере?
- Отец с нами не живет давно...
- Не надо, курсант, мы не в детском саду?
- Я, конечно, слышал, что его судили за мелкое хулиганство...
- Ничего себе мелкое, дать первому помощнику капитана в зубы.
За это ему светило до семи лет, получил пять, учитывая юное
партизанское прошлое в лесах Белоруссии.
Сергею Казбекову не надо было, конечно, рассказывать, что
натворил отец, ходивший когда-то в море на танкере механиком.
В Бискайском заливе они как-то встретили терпящее бедствие
испанское судно с грузом вина. Помогли испанцам запустить
двигатель, а те от души отблагодарили русских имевшимся товаром.
На советском танкере пир шел горой, хотя вахта неслась исправно.
К тому же для уэловца сухое вино, что слону дробина. Но замполит
стал наводить шмон, брать на карандаш самых бесшабашных. На
состоявшемся открытом партийном собрании первый помощник устроил
морякам разнос, стал пугать отлучением от моря. Отец как беспартийный
не выдержал: «Если меня на судне не будет, сразу станет заметно,
я и в машине нужен, и на палубе сгожусь, и на руле постою.
А вот если ваши ложь, политзубреж и провокации на пароходе
прекратятся, все только перекрестятся». По приходу в порт
на Казбекова-старшего в партком поступила докладная на десяти
листах, визу ему закрыли, с флота пришлось уйти. Однажды,
встретив комиссара в городе, отец, будучи подшофе, врезал
тому по физиономии за политдонос. Как на грех рядом оказалась
милиция, отцу приписали злостное сопротивление представителям
закона.
- Что ж, курсант, комиссия подумает над вашим делом. Конечно,
сын по нашим законам за отца не в ответе, но на будущее в
анкетах всегда пишите полную правду про всех.
Вот когда тебя, Казбеков, взяли на крючок, еще там, в мореходке,
ты попал в список неблагонадежных, но чем-то пока нужных системе
людей-винтиков. Принцип прост: мы тебе прощаем ошибку в анкете,
но и ты нам, молодой специалист, помогай, когда попросим...
Хорошо хоть деда, раскулаченного в 19-м году и ставшего тамбовским
волком в отряде атамана Антонова, не вспоминают... И на том
спасибо.
|
Рассказы...